© Попов Е., 2005  

 

ФУТУРИЗМ ПРОТИВ ПОПСЫ

                          

Москва 2005

   

   

  16.08.04-ночь-17.08.04  

РЫНОК.

 

Вырвите!

Вырвите!

Души свои

и несите

их

на городской

рынок

киньте на

лоток

заржавленный

под тентом

из шифера

и торгуйте

как чебурек

с сыром

по рублю

за кусок.

Режьте! Ножом их

которым

брюхо

свиньям дерут.

А я

надрывно

из-за угла

буду вопить:

«Верните!

Верните!

себе их!»

 

Но

бесполезно

продадите

и разойдетесь

потроха

выбросив

в яму

выгребную.

 

13.08.04

 

 

 

НОЧЬ.

Напротив, серы с(ц)вет погас.
Усталик вышиб окноглаз у засыпающего дома,
И груда человекOFF и бетона
Исчезла в звездозубной пасти ночи-сома.

На городище пивным брюхом навалилась дрема,
Тек теплый снег, текла истома. Спала Москва - кусок капрона,
Под солнцем вывесок неона.

24.11.03

 

 

 

Сознание – это смокинг.

 

Сознание – это смокинг, который сбрасывают вечером

С пухлой, как перина,

спины.

Смокинг – нитками с изнанки  исчерченный.

Вычищенный до белизны.

 

В тягучей неге

домашней

Его вешают в фанерный

шкаф

Надевают свитер засаленный, страшный,

Рукава до локтей

закатав.

 

А оно на вешалке до рассвета

Пока человек не закутается в его кокон.

В сумраке утра бесцветном

На гладильную доску

забросят…

 

А затем наденут, что б выйти из дома

И шагают спокойно, беспечно.

Чувствуют себя защищенными всесторонне.

Ведь сознание – это смокинг, который снимают вечером.

 

 

 

Вот так-то! (наказы  существования нового)

 

Ради

партии

новых

кроссовок
продайте

себя!

Жующие

розовую

попсовую

жвачку

-знайте-

отныне

можно

торговать

по

частям
различными качествами –

в

замен

получаете

игровую
приставку.

Кто

не

свыкся

с кассовым

аппаратом

размером

на

всю

планету –

спешите

получить

лицензию

на

жизнь,

иначе

выселение

за

пределы

Земли.

Любящие

есть

и

пить

сытно –

вам

карты

в

руки!

Пишущие

стишки

да

картинки

-помните-

каждая

буква

облагается

налогом.

Завтра

будет

проводиться

ликвидационная

распродажа сознания.

Уникальный

шанс

приобрести

заспиртованную

мысль.

Пока

не

поздно –

торопитесь!

Выдача

радости

населению

производится дифференцирован-но

В

зависимости

от

качества

кожи

лица.

 

Гражданин.

 

Он

отдал

себя

в аренду

– площадям

толпам и

кондиционерам.

– стенам

галстукам

магнитофонам

– вагонам

улицам

кабинетам

– да креслам

Он

был

выдающимся гражданином.

Отдавайте

себя

в

аренду!

И

общество

вас

точно

посчитает

хорошим.

17.08.04

 

 

 

 

 

 

 

 

ЖДЯ.

(в ожидании конца)

 

Усталые люди ждут полустанка

натянуто

Воздух впихивать в легкие дохлые.

 

Пиво любяще ждут торговку

вокзальную

Чтоб нутро щекотать пузыречками.

 

Существа малые ждут сиденья

свободного

Стоять устали тонкие ноги.

 

Едуще с баулами ждут поменьше

народу

Сумки сквозь толпу тягать неудобно.

 

Мыслями своими начало тушащие

И валяющиеся в его пепле холодном

Ждя…

 

Пока пропасти сузятся

А канавы в бездны разрастутся.

 

Летом ищущие окончания

жара

А зимой же обрыва

мороза

Приговаривающие: «Эх, поменять бы…»

А как поменяют …. Вновь боязно.

 

В вечном ожидании финиша.

Годы

Роды

Работа

Быт

«где ж прыть-то?

Где ж прыть?»

Ну когда же?

Когда?

Эх скорей бы

Среда

Четверг

Пятница

Конец недели

Вик-энд

Добились желанной

Цели

На дачу

Поехать.

Понедельник

Снова маячит желание

Заранее промотать

Неделю

Ради выходных

Быстрей бы на

Отдых

Кончился!

Как из пушки

За билетами

В очередях

Снова ЖДЯ…

Снова ЖДЯ…

Снова ЖДЯ…

 

И Б О    С Л А Б Ы Е    Ж Д У Т    К О Н Ц А.

 

 

 

 

Кляклое утро    Прозостих из цикла «Три времени ночи».

Каждую ночь приходит утро. Заползая в теплую плоть кровати, ты ждешь его. Закрывая глаза, ты ждешь его. И каждый твой сон тоже ждет его. Ты просыпаешься в ужасе от бесполезного ночного крика будильника… Неужели уже?!

Утро крадется. Оно заглядывает в окна и постукивает по дверям. Оно вползает в комнату как едкий газ, долго смотрит в твоё безглазое лицо… и вдруг сдергивает с тела сон. Как ногти.

Под равнодушным взглядом потолка ты лежишь как-то нелепо и (с)кучно. Как скукожиный мягкий и морщинистый фрукт. Как печеное яблоко или маринованный помидор… А может как ровный и тягучий кусок теста… ты раскатан по матрацу.

Утро пахнет зубной пастой, глубоко пропотевшей за ночь майкой.

Оно лежит по всей квартире, стирая углы и лица предметов. Как поводырь заставляет тебя одеться и ведет к раковине. Ты не видишь ничего кроме холодного линолеума, бледной плитки и коричневой столешницы.

Утро – рефлекс или болезнь. Оно обостряется в то время, когда ты идешь по улице, усыпанной трупиками листьев или дохлыми каплями воды. В это время лица людей становятся похожими на фасады домов.

Старики с выражением разбитых заводских бараков ползут по тротуарам. Дыры на их лицах залатаны наспех ржавыми гвоздями и гнилыми досками. Пожелтевшие стекла глаз пыльно поглощают свет из-под многослойных мешков. Чем-то напоминающих трухлявые наличники с вензелями и звездочками, на которых убого висят щепочки краски. Утлые обрывки волос, как разворошенный и зеленый от дождей шифер, плохо покрывают глубокие лысины – прорехи в крыше.

С остервенением и каменно-решительным взглядом бегут вперед женщины – металлические балванки лет 50-60. Короткими ногами и плотными квадратными корпусами они резко похожи на хрущевки-пятиэтажки.

Глаза без занавесок слепые и мелкие, точь-в-точь как окна, а цвет лица, сплошь изъеденного красными притоками сосудов, почти идентичен цвету красного кирпича. Кажется и внутри у них пахнет убежавшими щами и подвальной затхлостью. Скорее всего там все покрашено дешевой зеленой краской, а в углах гнездится покрытая копотью паутина. Отбитый кафель, убогая лампа без света… И белизна потолка в черных звездах тушеных окурков и спичек. Как подъезд.

Но большинство – 12-ти этажные новостройки 80-х 90-х. Длинные лица с коротким стрижками сделаны по одному гос-плану. Разница в оттенках. У кого убогонько серый с не застекленными балконами глаз. У кого с претензией – оранжевый и в зрачках белеют стеклопакеты. Но тип один.

Утро пугает глубокой бессолнечностью неба. Оно какое-то альбиносно-белое. Солнце с белыми ресницами, белой кожей невзрачно высовывается сквозь белую марлю облаков.

А мертвая вода белой массой на газонах? И белые кости деревьев…

Да и сам ты какой-то плоский белый семенишь с безучастным выражением лица к остановке.

Чувство отжатой, но все же влажной тряпки не покидает тебя. Утро всё болотистое и тёплое… сырое-пресырое лежит на московском морозе. Это странное ощущение – сырости на морозе – но это утреннее ощущение.

…слякоти и реагента…  

ШИЗОФРЕНИЯ

(Монолог нас с ними, проведенный мной)  

ваш мир

–

обрубок

на станке

обточили

наждачкой

обтерт

такой

гладкий и

блестящий

под

слоем лака

как приятно погладить!

Вот!

Что там?!

Протрите его тряпочкой

–

ведь

мы для вас

пыль…

жить

надо как вы…

Да!

Когда

 

глаза

станут

пепельницей

об

которую

будут

тушить

взгляды….

Когда нос

запаяют

а уши

превратят

в дырки

для слива

воды когда с порошком

промоют

извилины

мозговые тогда уныло

пойдем

мы

в галстуки

закованные

не бо скре бы

Вот!

 

Можно ли творить

такой быт как у

вас?!

Похожий

на гвоздь

гладкий и острый

Да!

В тостере

обитаете

сушеные как

воблы

бетонные гнилые

но сытые!

Ха… Мы?

Что не нравимся?!

Психи да

шизофреники армия целая…

Вот!

Что же?!

Если

мои стихи

прогрызают

стол

если

ручка запела и

убежала…

если

это правда то

?за что?

вы нас так

называете

почему?!

У нас

есть

слух голос

и взор все

бесценное!

И это

аргумент

что б

гнать

из вселенной

этой

Так

Я

говорю

вам от имени нас:

не каждый

стандартно обточен в

обточенном мире…. Так

что

зовите

нашу

гениальность

как

угодно – хоть бредом

или

шизофренией!

 

Удобства.

(мир бытовыми глазами)

 

Солнце = ультрафиолетовая лампа.

Лес = ионизатор воздуха.

Море =

ванна с гидромассажем.

Горы = ландшафтный дизайн.

Камни =

модное

напольное покрытие.

Как

же

у

вас

все

обычно

и

просто!

Мир =

квартира

с

удобствами.

17.08.04

 

 

 

 

 

СТЕКЛО.

 

Шел

по

улице

какой-то

человек

и

треснул

как

ваза

бесполезно.

Все

пробегали

мимо

с

остервенением звериным

топча

беспомощные куски.

Лишь

одна

старенькая с драной

сумкой

подсела

рядом

и

думали

«какая

сердобольная! помогает…»

но

напротив

собрала